Кончилась несчастная война. Я не беру на себя смелости разбирать здесь способы ведения ее. Мне хочется только поговорить о тех, кто в сухопутной стадии этой войны первый встретился с врагом и последний видел его.
Это — казаки и их кавалерия, принимавшая участие в минувшей войне, так как кроме казаков участвовали в военных действиях только три драгунских полка; из них один – Приморский — был на Востоке еще до войны.
Почему вся кавалерия наша на войне состояла из казаков — это понятно; таково географическое положение театра войны. Ближайшими соседями к врагу, по месту своего постоянного жительства, были Забайкальцы, Амурцы и Уссурийцы. Естественно, что как только началась война, и как только понадобилось нам посылать туда кавалерию, так и потянулись на Восток казаки в том порядке, как лежат их земли по пути от Маньчжурии к сердцу России; за Забайкальцами пошли Сибирцы, за ними Оренбуржцы, Уральцы и Донцы и последними Кавказцы.
Слава казаков, как боевой силы, давно известна.
Сохранили ли они за собой эту славу в последнюю кампанию? — вот вопрос. От решения его зависит решение другого вопроса: нужны ли нам еще казаки вообще и на Востоке — в частности. Лично я того мнения, что казаки в эту злосчастную войну не только не опозорили своей трехвековой славы, но блестяще поддержали ее и доказали еще раз, что ни одна кавалерия в мире не может сделать того, что под силу только казакам. Да оно и понятно: чтобы быть таким кавалеристом, как казак, надо родиться с конем и вырасти на нем. Поэтому я и полагаю, что казаки нам нужны; надо поддерживать эту самобытную, естественную кавалерию, и на Востоке — особенно.
Правда, театр военных действий в Маньчжурии крайне неблагоприятен для действия кавалерии в конном строю, да и современный способ ведения войны сильно умаляет значение кавалерии, как боевой силы для нанесения удара, тем не менее, и при этих условиях казаки оказали весьма существенную услугу армии. Не будь казаков, вряд ли удалось бы нам сосредоточить армию у Ляояна на глазах такого хитрого, осторожного и, вместе с тем, отважного врага, как японцы. Все разведки, вся завеса армии лежала главным образом на казаках, как на Маньчжурском, так и на Корейском театрах военных действий. И в конном, и в пешем строю казаки не раз показали себя на высоте своей славы.
Напомню дело под Аньчжу Забайкальской бригады генерала Мишенко, кавалерийское дело Сибирцев под Вафангоу, лихой набег в Корею в тыл армии Куроки, когда он стоял в Фынхуанчене, блестящие действия Сибирцев и Забайкальцев на левом фланге нашей армии, действия казаков в Северной Корее, набег казаков генерала Мищенко на Инкоу, второй лихой набег его же в тыл армии Оямы к Факумыню и массу других славных дел казаков всех войск. Даже при поверхностном взгляде, нельзя не прийти к заключению, что при всех неудачах, которые нас неотступно преследовали, только благодаря присутствию казаков на театре военных действий японцам не удалось продвинуться севернее Куанченцзы и завладеть Владивостоком.
Многие говорят, что казаки, как кавалерия, в минувшую кампанию не играли той роли, как прежде: «кавалерийских дел не было», «казаков сделали пехотой». Что же? Как пехота, казаки действовали очень удачно, это верно; не раз они брали перевалы в пешем строю и отражали по несколько японских атак в день, как например 1-я бригада Сибирской казачьей дивизии на Бейдалингоуском перевале 13-го февраля текущего года… Но и кавалерийские дела были, хотя и не в том масштабе, как прежде. Причин этому много: сила современного ружейного и артиллерийского огня, убийственные пулеметы, необыкновенное развитие искусственных препятствий, пересеченная местность и, наконец, что самое главное, не ввязывание в бой кавалерии противника.
Казаки в войне с Японией. Бой казаков с хунхузами
Чтобы не быть голословным относительно действий казаков в конном строю, я заглянул в хронику военных действий только 1905 г. и вот что в ней нашел:
1) 14 января, в окрестностях селения Сюерпу и Ландунгоу, в верстах 8-ми южнее Сандепу, сотня подъесаула Ажнева атаковала и изрубила японскую роту в окопах, причем было взято в плен до 100 человек;
2) 15-го января, в том же районе, японцы повели контратаку на одну из наших батарей, взяв ее в то же время под перекрестный артиллерийский огонь. Дагестанский конный полк, заметив это, лихо бросился в атаку на японские батареи и цепи и спас нашу батарею;
3) 18-го апреля сотня Уральского казачьего полка, под командой подъесаула Железнова, обнаружив внезапно, во время сильной пыли, японский эскадрон, не упустила момента дать разгуляться казачьей душе и атаковала эскадрон. После короткой схватки из состава японского эскадрона один офицер и 39 драгун остались на месте изрубленными, 11 драгун захвачены в плен, а остальные рассеяны. В нашей сотне при этом были ранены 8 и контужены 2 казака
и, наконец, лихое кавалерийское дело на Фыкумынской дороге 6-го мая во время набега конного отряда генерал-адьютанта Мищенко в составе нескольких частей Сводной Кавказской и Урало-Забайкальской казачьих дивизий в расположение левого фланга японских армий.
О массовых действиях казачьих отрядов генерала Мищенко, Ренненкампфа, Самсонова и других в маленькой журнальной статье говорить не приходится. Не они виноваты, если лавры победы не на нашей стороне. Если же принять во внимание, что историческая жизнь Востока по результатам минувшей войны вошла для России в совершенно новую фазу, над физиономией которой приходится серьезно призадуматься, то, полагаю, не последнее место в этих думах следует отвести вопросу: быть или не быть казачеству на нашем ближнем и дальнем Востоке. Полагаю, что — быть. Ничто так хорошо не охраняется, как свое собственное жилище и, благодаря этому фактору, казаки оказали немалую услугу России в ходе ее исторического развития.
В заключение интересно указать, чтов минувшую войну казаки выслали от себя в состав действовавшей армии и чтомогли бы они выслать туда, если бы Россия имела возможность напрячь свои силы хотя бы приблизительно до того градуса, до какого дошли японцы.
Забайкальское казачье войско выставило 9 конных полков, 3 пеших батальона и 4 конных батареи (к слову сказать, 1-я и 2-я Забайкальские казачьи батареи покрыли себя неувядаемой славой, особенно 1-я батарея. Командиры этих батарей, полковники Гаврилов и Фолимонов, оба получили георгиевские кресты, а полковник Гаврилов, кроме того, пожалован званием флигель-адьютанта, чином и золотым оружием).
Амурское войско выставило 1 полк и 1 дивизион и Уссурийское — 1 полк. От остальных казачьих войск были выставлены: от Сибирского — 6 полков, от Оренбургского — 5 полков, от Уральского — 2 полка, от Донского — 4 полка и 2 конных батареи, от Кубанского — 2 полка, 6 пластунских батальонов и 1 конная батарея и от Терского — 2 полка и 1 конная батарея. Всего — 32 полка, 1 дивизион, 9 батальонов и 8 батарей! (без запасных частей).
Все это вышло на своих конях, со своим снаряжением и вооружением, т. к. полностью от казны казачьи войска снабжаются только пушками; винтовки идут наполовину на счет казны и наполовину на счет войсковых сумм, пики — исключительно на войсковые суммы, а шашки и кинжалы у казаков собственные.
Недостаток чувствовался в офицерском составе, в особенности в Приамурском и Сибирском казачьих войсках. Донское и Оренбургское казачьи войска обошлись своими офицерами, да еще снабдили офицерами и войска восточные. На усиление офицерского состава перечисленных выше казачьих войск, кроме Донского и Оренбургского, было командировано около 500 офицеров, из них около 100 офицеров из казачьих войск Европейской России, а остальные — из других родов оружия, из запаса и из отставки.
Но этим казачьи силы не ограничиваются. Помимо указанного уже числа строевых частей, внутри России оставались на службе: 66 полков, 5 дивизионов, 19 отдельных сотен, 6 батальонов и 14 конных батарей, да на льготе, не мобилизованных для нужд войны, оставалось около 80 полков, 5 батальонов и около 20 батарей. Эта могучая лихая, русская казачья сила осталась неиспользованною. А померяться с ней стоило бы! И, Бог весть, — устоял ли бы тогда японец.
Статья октября 1905 Г.
Автор Е. Петерсон.
0 комментариев